В музее живет ее душа
Больше полувека в Тульском областном художественном музее работает Марина Николаевна Кузина, искусствовед, заслуженный работник культуры России, член Союза художников.
Накануне 100-летия музея (будет отмечаться осенью этого года) мы поговорили с ней об истории музея и о том, чем живет он сегодня.
Самый счастливый период
Марина Николаевна, с какими чувствами вы встречаете юбилейную дату?
Столь значимое событие требует не просто большой подготовки, но и осознания того, что за эти годы сделано. Не только мной, но и всем коллективом и предшествующими поколениями. Я всегда считала себя ответственной перед всей мировой культурой, поскольку коллекция, которую мы храним и преумножаем, представлена уникальными произведениями мирового уровня. Мы дарим их людям через экспозицию – ведь все в итоге останется последующим поколениям. Поэтому все мы (а я не отделяю себя от коллектива) и живем для того, чтобы сохранить и передать эти непреходящие ценности потомкам. И наши предшественники также жили и трудились, а времена были очень непростые. Первые годы революции, потом война, эвакуация коллекции, ее возвращение…
У музея не было собственного здания – весь фонд хранился в Доме Дворянского собрания. И тогда главной задачей было все это сохранить.
А сейчас, как вы считаете, какой период переживает музей?
Абсолютно искренне вам говорю: самый благополучный! Отношение руководства области к музею, постоянное внимание к культуре в целом – это очень важно. Мы пережили непростой ремонт… Но пережили! И сегодня у нас обновленный музей, в котором работать еще более ответственно. Я к произведениям от XV-XVI веков и по настоящее время отношусь трепетно и внимательно. И как музейный работник всегда надеялась и надеюсь на лучшие условия хранения и безопасности уникальной коллекции.
На днях была в нашем госархиве, посмотрела, как там хранятся документы. Позавидовала даже – у них есть специальные коробочки из дорогого бескислотного картона, папочки специальные, все защищено от света и агрессивной воздушной среды, создан специальный микроклимат. Наша большая коллекция графики – более 7000 единиц хранения (это печатная гравюра и оригинальная, выполненная в техниках акварели и гуаши) – нуждается в столь же бережном хранении.
Вся графика у нас хранится в специальных ящиках под микалентной бумагой, ведь это тоже документ своего времени. Я поймала себя на мысли, что музей и архив очень похожи – мы храним историю жизни: как документы прошлого, так и настоящего.
……………………………………………………
ХОРОШАЯ НОВОСТЬ!
Раз в неделю в музее – День открытых дверей,
можно ПОСЕТИТЬ его БЕСПЛАТНО:
- для жителей Тулы – по средам;
- для гостей из области – по субботам.
На входе необходимо предъявить паспорт.
……………………………………………………
Ученица и помощница Крылова
Вы помните свой первый день в музее?
Это было в шестьдесят восьмом году. Я только что окончила Академию художеств, вернулась в Тулу дипломированным искусствоведом и пришла в музей работать экскурсоводом. Тогдашний директор Софья Федоровна Нечаева пригласила меня на эту работу, в это тогда еще совсем новое здание, которое открылось в 1964 году.
Мне очень понравилось! Во-первых, это был один из первых проектов музейных зданий в России тульского архитектора П. Н. Зайцева. Кстати, в Туле по сей день большинство музеев размещаются в приспособленных памятниках архитектуры. Во-вторых, было очень много экскурсий и интересных гостей. Коллектив экскурсоводов был молодой, все хотели работать, а Софья Федоровна заряжала нас своей энергией.
В 1977 году горисполком принял решение о передаче музею Выставочного зала на Красноармейском проспекте для расширения выставочной работы в Туле и привлечения посетителей, а также для хранения музейных экспонатов, ведь из 25 тысяч произведений коллекции в постоянной экспозиции в здании на ул. Энгельса находится лишь более тысячи.
Где остальные двадцать четыре?
Хранятся. Мы много лет говорим, что нам нужно профессиональное фондохранилище, и сейчас этот вопрос сдвинулся с мертвой точки. Представьте, в 1919 году, когда открывался музей, были собраны две тысячи экспонатов, и вот они хранились в здании Дворянского собрания, пока в 1964 году при содействии нашего выдающегося земляка Порфирия Никитича Крылова не началось строительство нашего здания, что позволило расширить комплектование музейного собрания.
Расскажите немного о роли знаменитого члена Кукрыниксов.
Это был очень заинтересованный человек, с удовольствием пополнявший коллекцию нашего музея. Я была его ученицей, а когда приезжала к нему в московскую мастерскую, он говорил своим друзьям, что я его помощница. Я бывала в частных коллекциях и у владельцев наследия, в мастерских художников. Я созванивалась, ехала в Москву, в Санкт-Петербург, выбирала предметы для коллекции музея и согласовывала. А Порфирий Никитич потом непременно проверял то, что я выбрала из частных собраний.
Прекрасные «Пряничницы»
В музейной экспозиции того времени не было перехлеста в сторону советского искусства?
Софья Федоровна Нечаева, Порфирий Никитич Крылов обладали блестящим вкусом! У нас прекрасная западноевропейская коллекция. Советское искусство тоже было признанным и авторитетным во все времена. В двадцатые годы, когда расформировывался Музей живописной культуры, которым руководил Кандинский, часть произведений попала в регионы. Но было и другое искусство, ведь, как известно, вся страна тогда жила подвигами. Но я хочу сказать, при всей кажущейся простоте сюжетов нередко это были хорошие произведения. Вот возьмем нашего тульского художника Калинникова, у него есть работы «Слесари-сборщики», «Пряничницы»… Но ведь прекрасные же произведения! Или художник Пластов и его «Колхозный базар» 1936 года – потрясающая же картина! А в 41-м он уже пишет войну, бомбежки… Эти работы тоже у нас стоят.
А вообще военная живопись как представлена в экспозиции?
Это был непростой период, когда художники тоже уходили на фронт и делали там рисунки, сидя в окопах под бомбежками. У нас очень хорошая коллекция работ Юрия Владимировича Ворогушина, который был военным корреспондентом и прошел всю войну. Алексей Иванович Пеньков тоже прошел всю войну, у него было очень много работ военной тематики.
Мечты искусствоведа
Вы знаете все экспонаты музея?
Наверное, да. Бывает, прихожу в хранилище, мне нужно найти ту или иную работу, и я как-то интуитивно понимаю, где она есть. Потому что когда столько лет работаешь и многие произведения пришли сюда вместе с тобой, ты пропустил их через свою душу, не запомнить это уже невозможно.
А неразгаданные тайны у ваших работ есть?
Их очень много. А разгадки порой приходят случайно. Вот буквально на днях я ездила в Исторический музей на выставку и увидела там одно полотно. Читаю: Орлов, «Портрет детей Голицыных в Риме», 1845 год. А в нашем музее есть точно такая же картина, только размером больше, и не было известно, кто на ней изображен. А теперь мы можем атрибутировать наш портрет должным образом. Считаю это частью нашей профессии.
А вот почти мистическая история. Есть у нас картина «Венеция», состоящая из нескольких частей, таких написанных на дереве картиночек, изображающих виды этого итальянского города. Работа очень красивая, но в экспозицию ее ввести не могли, потому что там отсутствовала одна часть. И вот накануне открытия музея к С. Ф. Нечаевой пришел пожилой человек, очень просто одетый, и сказал, что когда-то купил на рынке картиночку. Достал, а это та самая – недостающая! Ценности ее он не осознавал, но музей получил великолепный подарок!
Что интересно современным посетителям музея? С какими чувствами они приходят к вам?
Музей – это очень агрессивная среда в плане напряжения своего эмоционального состояния, своего интеллекта. Потому что музей – это не развлечение. И сюда нужно приходить подготовленным, поэтому я считаю, что водить ребенка в музей нужно с раннего детства, воспитывать это в семье – так же, как любовь к хорошей литературе, хорошей музыке.
И, конечно, очень важен профессионализм экскурсовода. Он должен без всякого пафоса, незаметно подвести того, кто пришел в музей, к пониманию произведения искусства. Сегодня уже мало просто посмотреть на работы, о них надо узнать больше, пробудить эстетическое чувство восприятия, и здесь роль экскурсовода очень важна. Также важно использование современных технологий.
И последний вопрос. О чем вы мечтаете?
О том, чтобы у нас коллекция пополнялась, чтобы она росла, росла, росла! Мы делаем это на века, музей в данном случае – как айсберг. И если сегодня художник не известен, то со временем исследователи выявят его значимость в искусстве. Мы должны изучать нашу историю и все накопленное и изученное передать будущим поколениям.
Я мечтаю о том, чтобы российское искусство по-прежнему вызывало интерес у посетителей и утверждало вечные художественные ценности. Не только авангард, но и другие направления. Сама, проводя экскурсии для иностранцев, вижу, какой отклик вызывают у них наши работы. Пусть так будет и впредь!..
Дмитрий ЛИТВИНОВ
