Геолог по призванию
Проходя по улице Волнянского, вы наверняка замечали здание с вывеской «ТулаТИСИЗ». Одни догадываются, что здесь занимаются геологией. Другие знают, что этот трест специализируется на гидрогеологических и инженерных изысканиях, необходимых перед началом любого серьезного строительства. Работа изыскателей незаметна, если здание стоит десятки лет без единого ЧП. Но если его подвалы начинает затапливать вода или обрушивается крыша… Тогда, скорее всего, выясняется, что строители перед началом работ не обращались к специалистам с улицы Волнянского.
Сегодня гость нашей рубрики – Анатолий Николаевич КОЙДА, генеральный директор ЗАО «ТулаТИСИЗ», кандидат геолого-минералогических наук, Почетный изыскатель, Почетный строитель России.
Анатолий Николаевич, как вы пришли в гидрогеологию? Сложно представить себе мальчишку, мечтающего о такой профессии…
Как ни странно, я был именно таким мальчишкой! Родом я из деревни в Днепропетровской области. В детстве, юности у меня были разные увлечения. Как большинство мальчишек того времени, я увлекался фотографией, радиотехникой. Мне даже удалось собрать своими руками детекторный приемник, и это была для меня большая радость. И вот в нашем колхозе возникла проблема с водой, которая долгое время не решалась. Тогда у меня и возникла мысль: а почему бы мне не заняться таким благородным делом, как обеспечение людей водой?
Закончив школу, я избрал для дальнейшего обучения Днепропетровский горный институт (кафедру гидрогеологии и инженерной геологии), после окончания которого вместе с супругой почти три года проработал в Днепропетровске. Но наш сын начал часто болеть, и мы отправили его к родителям жены в Тульскую область. На новом месте здоровье сына стало заметно лучше. Но из-за вынужденной разлуки с родителями он стал постепенно нас забывать. Поэтому мы с женой решили переехать в Тулу, где я устроился гидрологом в Тульский трест инженерно-строительных изысканий (так раньше назывался ТулаТИСИЗ).
Ваша профессия оказалась востребованной?
В Туле я был единственным специалистом по инженерной геологии и гидрогеологии. К тому же в 1976-м году нам пришлось столкнуться с такой задачей, как строительство лазаревского свиноводческого комплекса. Необходимо было выбрать поля для орошения таким образом, чтобы не загрязнить подземные воды. Мне с самого начала доверили это ответственное поручение. Так что, можно сказать, я тоже стоял у истоков этого предприятия.
Потом мы делали еще очень много важных объектов, в основном зоной нашей деятельности были Тульская, Орловская, Брянская и Калужская области. Мы участвовали в ликвидации последствий землетрясения в Армении, в прокладке скоростного трамвая в Волгограде, работали на БАМе. С особой гордостью хочется отметить реконструкцию волгодонского завода «Атоммаш», находившуюся под контролем ЦК КПСС. Всего и не перечислишь. Если в год мы сдаем примерно по сотне объектов, сами посчитайте, сколько их на моем счету только за двадцать лет руководства…
Как вы оцениваете сегодняшнее положение в вашей отрасли?
В наше время многие направления геологии ликвидируются, но в сфере строительства, наоборот, существует большая конкуренция. Правда, случается, что в эту сферу приходят люди смежных специальностей, мало что в этом деле понимающие. Представьте себе, что в медицине уролог, предположим, становится педиатром. Или вы ложитесь на операцию, а вместо хирурга в палату заходить санитар… Люди, к сожалению, не понимают разницы и зачастую обращаются к тому, кто берет за работу на несколько тысяч меньше, а потом, как в Ефремове, на хозяина торгового комплекса обрушиваются колонны только что выстроенного здания. Именно поэтому я советую вам соблюдать осторожность при посещении некоторых новых торговых центров.
Еще важно понимать, что высококачественная геологическая экспертиза сама по себе не гарантирует стопроцентной надежности строительства. За ней должно следовать столь же профессиональное проектирование, строительство, эксплуатация… Но вот игнорировать этап экспертизы – все равно что пересекать перекресток с интенсивным движением на красный свет. Может, и повезет… Но скорее – нет…
Качество изысканий в нашей стране всегда было, пожалуй, на высшем мировом уровне. Оно и сейчас остается таким, если не учитывать некоторые фирмы типа «Рога и копыта». Мы относимся к изысканиям значительно ответственнее, чем американцы или европейцы. У них вся ответственность лежала на застройщике, а у нас был государственный подход, при котором допустить аварии было нельзя.
Сейчас работаем с такими известными фирмами, как SCA и Heidelberg, и наших изысканий им вполне хватает. Когда же приезжали геологи из Швеции, они сначала хотели работать по своим нормативам, но при таком подходе они бы не прошли экспертизу, и в дальнейшем эту работу доверили нам.
История «ТулаТИСИЗ» насчитывает более полувека. В чем секрет долголетия?
Мы продолжаем идти по инерции как крупная изыскательская организация с большим опытом. Ведущие специалисты у нас работают еще с советских времен, а новые перенимают их опыт, хотя есть, конечно, и небольшой провал, связанный с 90-ми годами. Времена тогда были тяжелые, объемы снижались, но нам хотя бы удалось выжить, ведь многие подобные предприятия прекратили свое существование. Я же и тогда считал, что буду заниматься своим делом, даже если это не слишком выгодно.
Как вы переживали «лихие 90-е»?
В начале 1987 года я уехал в Монголию и там проработал три с половиной года главным гидрогеологом экспедиции. Занимался водоснабжением Улан-Батора, рудников, совместных предприятий, профсоюзных здравниц и т. д. Работа была интересная, и уровень довольно высокий, потому что в нашей экспедиции фактически я был третьим лицом.
К сожалению, когда я вернулся, здесь уже повсюду были сплошные очереди и талончики с номерами для покупки элементарных вещей. Когда я пришел за телевизором, мне сказали, что я восьмитысячный! При этом они получали примерно тысячу телевизоров в год, значит, мне пришлось бы ждать своей очереди восемь лет! Потом началась сумасшедшая инфляция, все наши заработанные деньги пропали. Так что в Монголии я ничего и не заработал, но, по крайней мере, жил неплохо.
Уезжая из Монголии, я продал за бесценок все крупные вещи (телевизор, диван, мебель), а здесь оказалось, что нам даже спать не на чем. Хорошо еще, что я привез из-за границы ковер 4 на 5 метров. Этот ковер нас и спас, потому что мы спали на нем. На книжке у нас лежало примерно две с половиной тысячи, их нам подарили родители, а по тем временам это было почти полмашины. У нас же бока болели от ночевок на ковре. Тогда мы пришли в магазин и увидели, что диван и два кресла стоят 2 200. Жена возмутилась: чтобы за такие деньги покупать какой-то самодельный диван? Приходим через некоторое время, а они стоят 2 300. Не спрашивая супругу, я снял деньги и совершил покупку, правда, уже за 2 500, а через две недели цена выросла до 7 200. Еще через некоторое время, когда сестра моей жены вернулась с Байкала, они уже стоили по 70 тысяч, и т. д., и т. п.
Еще после монгольской командировки мне было тяжело потому, что система оплаты менялась. Платили только тем, кто работает на действующем объекте, а я в работе над многими объектами не участвовал. Так что мне платили по минимуму. К сожалению, нам никогда не дают разбогатеть, держат в тонусе…
Когда вы возглавили «ТулаТИСИЗ»?
В 1991 году началась приватизация, мы перешли на аренду, а после этого, году в 96-м, меня избрали генеральным директором на общем собрании, как тогда было модно. Так что скоро исполнится 20 лет моей работы генеральным директором, но фактически я работаю дольше, потому что прежний директор долго болел, и я его замещал.
Знаем, что вы имеете ученую степень…
В начале 80-х годов в Туле было построено много жилых домов, в которых начали затапливаться и разрушаться подвальные помещения. Никто не мог понять причины этого явления. Я и другие исследователи пришли к выводу, что происходит самоподтопление застраиваемых территорий. Даже в тех случаях, когда на территории нет воды, надо было заранее строить для них дренаж. Эта идея встретила упорное сопротивление. Меня вызывали в обком и обвиняли в том, что я зарываю деньги. Но мы по тогдашней моде провели на ЭВМ математическое моделирование этого процесса и доказали свою правоту. К слову, сейчас результатами моих исследований пользуются многие специалисты, не всегда имея представление об их источнике.
Мне было предложено подготовить диссертацию на эту тему, и в 1985 году я защитился «на ура». Работа называлась «Прогноз процессов подтопления методами математического моделирования» на примере города Тулы.
Все были удивлены, что в Туле, на производстве, проведена такая научная деятельность, ведь в институте, где я защищался, только на одну какую-нибудь тему писались десятки диссертаций. Так, если обратить это в шутку, то один пишет, почему хвостик у мышки в одну сторону, другой – почему в другую, третий – почему он круглый и т. п. А тут пришел я с такой практической темой, с богатым материалом на примере целого города – ни у кого ничего подобного еще не было!
В итоге кандидатскую я защитил в 35 лет, а вот производственно-научной деятельностью занимаюсь до сих пор, ведь «ТулаТИСИЗ», будучи трестом, до сих пор формально является производственным объединением. Но те, кто понимает специфику нашей работы, всегда называли нас институтом. Мы не стали менять название, так как многие люди, знающие нас еще в советские времена, по-прежнему доверяют нашим специалистам и уверены в качестве наших изысканий.
Олег ХАФИЗОВ. Фото из личного архива А. Н. Койды
*Эссиэй. Гейдельберг
