Вениамин Смехов
Здравствуй, однако…
Воспоминания о Владимире Высоцком
В апреле в Доме культуры «Ясная Поляна» состоялась презентация книги актера, режиссера, автора 20 художественных и публицистических произведений, легендарного Атоса – народного артиста России Вениамина Смехова «Здравствуй, однако», посвященной его коллеге по «Таганке» – поэту, музыканту и актеру Владимиру Высоцкому. Вениамин Борисович рассказал о том, как рождался замысел книги.
– Очень рад тому факту, что я здесь! – начал свой рассказ Вениамин Смехов. – У нас сегодня была прекрасная экскурсия по усадьбе! Уверен, Лев Николаевич сейчас в этом зале и внимательно слушает нас. Как впрочем, и Володя.
«Каков он – мой Высоцкий»
Напомню, моя книга вышла к 80-летию со дня рождения Владимира Высоцкого, с которым мы на протяжении 16 лет выходили на сцену в спектаклях Театра на Таганке.
Меня часто спрашивают: «Каков он – мой Высоцкий»? Отвечу так. В одном из вариантов «Бориса Годунова» между героями Пушкиным и Хрущовым произошел следующий диалог:
Пушкин: Пиит.
Хрущов: Какое ж это званье?
Пушкин: Как бы сказать?
По-русски – виршеписец
Иль скоморох.
Вот как давно обозначено это сочетание у Высоцкого. Как это всегда бывает с подобным феноменом в России, распознается это чудо спустя время. В день прощания с Высоцким один из наших учителей, Михаил Ульянов, заметил, что ни одной странички разрешенной, напечатанной, ни одной книги или сборника не было. Цензура, власть, партия были против этого человека-поэта. Одновременно с этим его творчество знала вся наша огромная страна! Да и Володя уже при жизни осознавал себя прежде всего поэтом. В одном из интервью он писал: «Я бы хотел, чтобы эти люди знали: если положить на одну чашу весов все, что я делаю в театре, кино, поездках, на репетициях и так далее, а на другую – только работу над строчкой, над стихом, перевесит эта». Составные рифмы, особенность ритмов и охват всех социальных слоев населения – все это есть Большой Русский Поэт и чудо, которое мы потеряли и которого никогда не было и не будет.
Все началось с «Таганки»…
Что касается Золотого века Театра на Таганке, он связан с тремя именами: Любимов, Боровский, Высоцкий – режиссер, художник и ведущий актер. Попасть на спектакли в то время было почти невозможно! Мы работали ежедневно по 20 часов в сутки! Любовь зрителя, режиссура, гениальные партнеры – все это было объяснением тому угару, который мы так легко переживали. Мы не умели болеть. Температура 40 градусов? Шли и играли.
«Таганка» открыла поэтический жанр. Мы играли стихи, как сюжеты жизни, и это оказалось очень сильно. На сцене зазвучали «Антимиры» Вознесенского, «Павшие и живые» Давида Самойлова, «Послушайте» по Маяковскому. В последнем я выполнял двойную работу – играл Маяковского и был автором сценария.
В одном из интервью Володя Высоцкий, отвечая на вопрос, почему он так любит Театр на Таганке, заметил: «Любимов сделал то, что не делал никто из театральных режиссеров. Мы все были одновременно музыкантами, певцами, режиссерами, киношниками, писателями, драматургами и поэтами». Высоцкий тонко намекал на главное: в каждом спектакле были песни, написанные им, официально не разрешенным поэтом. «Мы играем роли, и нам это дорого, потому что там часть нашей крови, часть нашего авторства…»
Один день из жизни поэта
Многие актеры «Таганки» – Алла Демидова, Валерий Золотухин и другие – писали о театре уже тогда, хранили какие-то заметки, понимая, что в нашей жизни было что-то особенное.
В 1974 году нас пригласили в ленинградский журнал «Аврора». Они хотели напечатать фрагмент из моей повести о «Таганке», в которой я набросал своего рода литературные портреты моих коллег. Запретили! В итоге меня напечатали только благодаря писателю Федору Абрамову (заметки вышли в мае 1980 года, всего за два месяца до смерти Высоцкого. – Ред.). Главный редактор разрешил добавить рассказ о Володе в обмен на что-нибудь авторства самого Абрамова. Такой вот бартер и – первое упоминание о Володе.
В этом рассказе описан один день Высоцкого. Вот утро, мы репетируем «Послушайте». В три часа возвращаемся домой. Володя ложится на час отдохнуть, а после мы едем на концерт, выступаем, и Высоцкий, как обычно, работает так, словно это в первый и последний раз. Дальше мы едем играть «Жизнь Галилея», а после 3,5-часового спектакля Высоцкий ведет меня к друзьям – слушать новую песню. Пробует на нас, его что-то не устраивает, он убегает и снова возвращается. До пяти утра он на нас тренировал ритм, лад, что-то такое, что бы его утолило как автора слов. Кончилось все тем, что песню он написал, а я перестал пить кофе. Я тогда столько его выпил, что, очевидно, исчерпал свой ресурс. Зато песня создалась.
Как возник замысел книги
Я собрал, отобрал и переписал свои ранние статьи за последние 38 лет (со дня смерти Владимира Семеновича. – Ред.), прибавив к ним то, что обнаружилось в моих заметках 45-летней давности, в 1973-74 годах. Все это весело, странно и удивительно, а там вы сами сделаете выводы.
Если бы я был еще менее скромный, я бы назвал книгу «Здравствуй, однако, Венька». Это начало письма, написанного мне Высоцким и Золотухиным, которые летом 1968-го были в Красноярском крае.
Это было время «горбатого несчастья», когда в очередной раз закрывали спектакль. Сохранились два письма: их письмо ко мне и мое к ним. В Красноярском крае на съемках фильма «Хозяин тайги» Валерий Золотухин доблестно исполнял роль положительного милиционера, а Володя Высоцкий играл харизматического бандита. Я остался в Москве и ухаживал за свежерожденной дочерью. Цитирую сказанное тогда мимоходом Высоцким о двух его песнях: «Я написал две хреновые песни, обе с помощью Золотухина, у него бывают проблески здравого смысла, а я эти моменты удачно использую». Речь шла об «Охоте на волков» и «Протопи ты мне баньку по-белому». С точки зрения любого знатока поэзии, это настоящие шедевры, но Высоцкий пишет о них ужасно небрежно…
Это кино!
В книге есть и воспоминания о невероятной любви Высоцкого к кино. Да и я пришел в кино благодаря Володе! Он уговорил меня сниматься в «Служили два товарища» (кинокарьера В. Б. Смехова началась в 1968 году с роли Барона Краузе в этом фильме. – Ред.) Приехал в Одессу, и мы отправились на Дунай в крепость Измаил. Высоцкий все время как заведенный повторял: «Это кино! Справа – Черное море, слева – горы. Тебя везде везут, за все платят – красота! Кино!» На площадке второй режиссер неожиданно взял матюгальник (очевидно, с Высоцким они договорились) и заорал: «Внимание! Батальон, слушай мою команду! В честь только что прибывших великих артистов троекратное ура!» Вот такое детство произрастало рядом с нами, и оно называлось Владимиром Высоцким.
Какие еще факты вошли книгу
Я не мог не упомянуть о двух событиях. Первое – это фильм, снятый младшим сыном актера Никитой. Фильм выстраданный, сильный, основательно порезавший нам душу. Мы знали, что за год до смерти Владимир Высоцкий один раз уже «умер» и как он был спасен…
Второй рассказ – это 1988 год, Лужники, когда государство впервые официально разрешило Высоцкого. Этот удивительный диалог народа и власти был запечатлен на концерте, посвященном 50-летию Владимира Семеновича.
В плену крылатых фраз
Как-то Любимов позвал нас к своему учителю в общечеловеческом смысле этого слова – Николаю Эрдману. Володя начал читать свои стихи, и близкий друг Сергея Есенина, поэт Серебряного века бисировал (исполнять на бис. – Ред.) Высоцкого!
…Понимаете, что мы с вами живем в плену крылатых фраз? Мы с утра до вечера повторяем его афоризмы: «Жираф большой – ему видней!», «Колея эта – только моя, выбирайтесь своей колеей!» и многие-многие другие! Мы все не любим, когда нам назидают, указывают, как надо себя вести, а Высоцкому – верим…
А ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…
В 2015 году В. Б. Смехов участвовал в проекте «Каренина. Живое издание» в качестве одного из чтецов романа. На территории музея-усадьбы «Ясная Поляна» есть дерево, посаженное актером: в 2009 году он вошел в число актеров, режиссеров и художников, восстанавливавших яснополянские яблоневые сады.
Анна ОВЧИННИКОВА
