Арсенал инфо - Город Тула

Сергей Соловьев:

На белом свете всё просто – но непостижимо!

На нынешнем съезде Толстых в Ясной Поляне гремела гроза. Режиссер Сергей Соловьев, представивший потомкам гения свою «Анну Каренину», признался, что такой грозы с детства не припомнит.

С режиссером культовых фильмов эпохи перестройки я встретилась второй раз – и каждая встреча запомнилась не только сама по себе, но и явлением природы: и три года назад, и сейчас я приехала на встречу под проливным дождем, после которого над Ясной Поляной раскинулась огромная, во все небо, радуга. Кстати, Сергей Александрович свою «Ассу» снимал тоже в буквальном смысле не без влияния небесных сил: тогда в 1987 году в Ялте выпал снег, который к тому же и не таял – такое крымские старожилы видели впервые…

25 лет назад на фильме «Асса» выросло и повзрослело целое поколение. Тогда это были хиппи, панки и прочие неформалы, сегодня – взрослые, солидные люди. И я, тогдашняя юная неформалка, слушавшая «Мальчика Бананана», «Под небом голубым» и «Перемен» на советской магнитоле, ходившая вместе с друзьями по тусовке на фильм «Красная роза – эмблема печали, черная роза – эмблема любви», представить себе не могла, что спустя годы буду сидеть с режиссером Сергеем Соловьевым в Ясной Поляне, пить чай и разговаривать про «Ассу» и Цоя…

Поэтому когда встреча произошла, начала я наше общение, не с заготовленных вопросов, а со слов «Спасибо за «Ассу»!»

А дело было так…

Здесь – Россия!

16-21 августа в музее-усадьбе «Ясная Поляна» проходил международный съезд семьи Толстых, приуроченный к 150-летию со дня венчания Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых. Такие встречи близких по крови людей проходят раз в два года. На это раз в родовом гнезде собрались более 80-ти Толстых из России, Италии, Франции, Швеции, Чехии, Дании, Великобритании, Канады и США. Хозяевами встречи были экс-директор музея-усадьбы, советник Президента РФ Владимир Толстой и его супруга, новый директор «Ясной Поляны» Екатерина Толстая.

На праздник удалось приехать и двум знаменитым потомкам писателя (ну, знаменитыми не в сравнении с их прапрадедом, но все же!), телеведущим Петру и Фекле Толстым, троюродным брату и сестре. Причем ведущий программы «Время» приехал с супругой. Кстати, настоящее имя Феклы – Анна, но своим многочисленным родственникам, с которыми она не была еще знакома, она представляется тем не менее Феклой.

Для Толстых была подготовлена богатая культурная программа. И в первый же день в яснополянском доме культуры их ждал показ «Анны Карениной» Сергея Соловьева. Причем фильм представил сам режиссер. Обстановка на просмотре была легкая и непринужденная – семейная.

И после того, как начался показ, Соловьев пригласил меня на интервью. Мы сидели на балконе дома культуры, пили чай и беседовали. Было тепло и тихо. В такие моменты как никогда остро чувствуется счастье!

Сергей Александрович, вы частый гость в Ясной Поляне.

Когда получается – я с радостью сюда приезжаю. Но хотелось бы чаще!

Почему?

Из-за воздуха. Здесь витают какие-то остатки, соединенные когда-то личностью Толстого в целое. Если сказать, где Россия, которую я люблю, без всяких примечаний – она здесь, в Ясной Поляне. Эти остатки никогда не распадутся. Есть такой советский анекдот: «Тульская писательская организация насчитывает 564 члена, а вот до революции писатель был всего один – граф Толстой». Я никого не хочу обидеть, и прекрасно понимаю, как нелегко живется всем 564-м писателям, живущим на родине Толстого. Это констатация факта. Ведь Толстого достаточно для того, чтобы сохранить облик России. Это не просто мемориальный музей – это облик России.

Как вам показался съезд Толстых?

Замечательно! Ведь сейчас все кому не лень рисуют чахлые генеалогические деревца и кустарнички. И это очень хорошо, что люди хотят знать своих предков. Но к этому и надо относиться как к генеалогическому кустарнику. А есть колоссальное древо – это Толстые. Ведь они все под номерами! Есть общий справочник, кто какой родственник и в каком колене. И чтобы не сойти с ума, пытаясь понять, кто кому кто, они придумали нумерацию. Вот это и есть древо!

У вас есть любимое произведение Толстого?

Наверное, «Анна Каренина». Это странное произведение, магический текст. Ведь он описал в нем женщину Серебряного века, причем описал задолго до наступления этого самого века! А еще это первый русский сериал, который печатался с продолжением в журналах: вся Россия его читала и не знала, чем дело кончится. И Толстой не знал!

Был смешной случай. Когда закончил съемки картины, я пришел к тогдашнему министру культуры и говорю, что надо выпускать ее на экран, для чего необходимы деньги. Он снимает трубку, кому-то звонит и говорит: мол, вот снят фильм «Анна Каренина», мы бы хотели, чтобы вы финансово помогли нам выпустить его на экран. Его собеседник удивился, почему звонят ему с такой просьбой. Министр отвечает: «Кому же еще звонить?!» Оказалось, он просил деньги у министра путей сообщения!

Вы сразу знали, что Анну Каренину сыграет Татьяна Друбич?

Да, без вариантов! И вот почему. Когда-то я учился у Михаила Ромма. Он снял картину «Ленин в Октябре». Я был молодой, настырный, спрашиваю у него: «А почему вы взяли Щукина на роль Ленина?» И Ромм совершенно серьезно отвечает: «Потому что он поразительно похож на Ленина, поразительно!» Я удивился: «Вы так хорошо знали Ленина?» Он говорит: «Да я никогда в жизни его не видел!». И у меня та же самая история с Таней – потому что она поразительно похожа на Каренину, поразительно! Говорят, сейчас Кира Найтли снялась в этой роли – одна из самых роскошных актрис. Так вот она совсем не похожа на Анну Каренину, хотя я от всей души желаю ей успеха.

Кстати, Татьяна тоже должна была приехать со мной. Но ее судьба унесла на Сахалин. Она снялась у Ренаты Литвиновой, и фильм отправился туда на фестиваль. В Ясную Поляну у Тани еще будет возможность приехать, а вот на Сахалин вряд ли.

Вы поддерживаете отношения?

Конечно! У нас замечательные отношения, почти все время вместе.

Канары похожи на Финский залив

Что сейчас в вашей жизни происходит? Чем занимаетесь?

Общение с текстами Льва Николаевича дает мне некоторый психологически сбой. Меня уговорил Юрий Соломин в Малом театре поставить полностью «Войну и мир». Я написал уже половину инсценировки. И страшно доволен тем, что дочитал роман до конца – ведь его никто не дочитывает! Не знаю никого, кто дочитал бы. А ведь это потрясающе интересно, финал просто грандиозный!

Кроме того, снимаю во Франции, в Нормандии, фильм под названием «Елизавета и Клодиль», о начале Серебряного века. Две юные девушки, русская и француженка, встречают этот век и страшно переживают, что он их обойдет стороной. Фильм о том, что ничто никого не обойдет стороной – все получат по полной то, что заслужили.

Съемочный период начинается 6 октября. Сниматься будут в основном французы, в том числе Пьер Ришар, Венсан Перес. Из наших – Саша Баширов, также русские актеры сыграют Ленина и Гитлера, потому что это тонкая материя. Одну из главных героинь сыграет француженка, а русскую девушку – гречанка с абсолютно славянской физиономией: требовалось безупречное знание французского языка, потому что будет писаться чистовая фонограмма.

Кроме творчества, чем живете?

Черт его знает! Выпиваю понемножку (смеется – прим. ред.). Много интересного на самом деле. Вот недавно вернулся с Канарских островов – отдыхал первый раз за десять лет. Десяти дней мне хватило. Выяснилось, что Канары – вовсе не то, какими я их себе представлял. Там нет страшных испанских субтропиков, а все дико похоже на Финский залив, только вода не плюс 17, а плюс 24. Но никаких тропических излишеств! Очень приятно и интересно было побывать на острове, где нет ни песка, ни камней – только вулканическая лава.

«Анна Каренина»: изменить финал!

Даже мама не может своих детей любить одинаково. А у вас есть ваши фильмы-любимчики?

Нет, у меня к ним циклическое отношение. В какие-то моменты вдруг мне кажется, что можно что-то вспомнить, посмотреть. У меня есть такая счастливая часть жизни как преподавание во ВГИКе, и поэтому я время от времени ребятам показываю свои картины и сам их с удовольствием смотрю.

Что-то исправить хочется?

Нет, и никогда не хотел. Когда я работаю над картиной, я помню каждую клетку, каждый кадр из 24-х в секунду. Как только кончается работа, я забываю даже сюжет! Артистов – помню, а сюжет нет. Поэтому мне их и интересно время от времени смотреть (смеется – прим. ред.). Вот с «Карениной» такое не получается: там сюжет такой, что его все знают (смеется – прим. ред.)!

Уж финал-то, по крайней мере, точно все!

Вот с финалом у меня была целая история. Когда я договаривался о спонсорстве с американскими продюсерами, абсолютно серьезно они сказали: финал нужно изменить, и тогда мы дадим столько денег, сколько захотите. Иначе американская публика не будет этого смотреть! Врут: стала смотреть американская публика! На ура!

Как вы относитесь к тому, что вас называют культовым режиссером?

Я человек «раньшего» времени, и когда говорят «культ», у меня сразу ассоциация с культом личности, и ничего больше в голове у меня не возникает.

«Ассе» 25 лет в этом году. Будет праздноваться юбилей?

Что-то так много юбилеев, что они меня угнетают…

Угнетают, это факт! Потому что когда я поняла, что «Ассе» 25 лет, а я ее смотрела в юности, значит, и мне уже лет не так мало, как хотелось бы!

Вы не понимаете всей трагической остроты того, о чем говорите! (смеется – прим. ред.). Был такой случай. Сразу после того, как снял «Ассу», я купил синий «Мерседес». И вот на этом «Мерседесе» приехал на свидание, которое назначил у Киевского вокзала. Стою, жду девушку, которая опаздывала, на пальце кручу ключи. И тут ко мне подъезжает какая-то бабушка на кресле а-ля «пиковая дама» и старческим дребезжащим голосом говорит: «Простите, пожалуйста, вы режиссер Соловьев?» Отвечаю с гордостью: «Да!» А она мне: «Какое счастье, что я вас повидала, ведь я на ваших фильмах воспитывалась!» Сразу после этих слов я сел в машину и уехал, не дождавшись девушку, - не стал продлевать агонию (смеется – прим. ред.).

Все почему-то думают, что я начинал с «Ассы». Но к «Ассе» я снял уже множество фильмов.

Сейчас труднее делать кино, чем раньше?

Противнее. Потому что тогда ты чувствовал себя борцом за светлые идеалы, а сейчас чувствуешь себя говном в проруби. Это очень большая разница! Встретил недавно Станислава Говорухина, он сказал, что почти год назад снял новую картину. Говорю ему: «О, а почему ее не видел?» Отвечает: «Да я ее не монтировал! А зачем?»

Талант удивлять

Кто из актеров и актрис удивил вас в совместной работе?

Я стараюсь снимать одних и тех же актеров, и все они меня удивляют. Например, в «Анне Карениной» я никак не мог найти Левина. И вот однажды ночью на «Мосфильме» на пятом этаже, где у меня кабинет, шел я в туалет и в темном коридоре встретил Гармаша. Остановились поговорить, и тут меня осенило: Левин! Говорю ему об этом, а он мне: «Ты что, обалдел, какой я Левин?! Мне уже 112 лет, я уже должен играть дедушку Левина!» Я силой затащил его в студию. И вот он пришел в первый съемочный день, уже в костюме, тщательно подобранном костюмерами, с какой-то странной шляпой, изуродованной невероятно, – как тюк дерьма на голове. Говорю ему: «Сереж, дай сюда эту шляпу, пойди нормальную подбери!» Он мне: «Ты знаешь, сколько я работал над этой шляпой! Топтал ее часами!» И я потом увидел: это ж гениальная шляпа Левина!

Из таких удивлений и состоит работа с теми людьми – я даже не буду называть актерами, - с которыми пускаешься в это путешествие.

Помню, как Таня Друбич все время требовала – давай поговорим! У нее была тетрадь огромная, куда она все выписала про Анну Каренину. А я не могу все это переносить, мне нельзя все это знать. Но Таня повторяла: «Сережа, ну мы же не «Сто дней после детства» снимаем! Давай сядем, поговорим». Отвечаю: «Таня, ну видишь же, меня все дергают! Мы обязательно сядем!» Она мне: «Когда?» Я ей: «Ну, вот закончим снимать м сядекм!» А она все хотела про суть образа поговорить и повторяла: «Ну, что-то же я должна делать!» Я ответил: «Да! Выучи текст – очень хорошо выучи текст!» Это был единственный творческий разговор при работе над лентой. А Таня все требовала, чтобы мы сели и разговаривали. Но я знаю: если бы мы хоть раз сели, все было бы кончено тут же (смеется – прим. ред.).

Чем запомнились те, кто уже ушел от нас – Олег Янковский, Александр Абдулов, Виктор Цой?

Тем же – удивлением, которое я испытывал. И с Абдуловым, и с Янковским мы были очень дружны, близки. И вообще это самое главное в работе режиссера с актером.

Дружба?

Скорее, человеческая расположенность. Я с такой радостью на них всегда удивлялся! Гениальные, замены им нет. Они ушли – и остались дыры.

Черные дыры, которые засасывают все, что можно.

Да, потому что сегодня многие актеры кажутся лишь муляжами актеров.

Сегодняшняя реальность с занятостью в сугубо коммерческих проектах убивает талант?

Это так. Но с другой стороны, как талант Янковского убьешь? Никак! А вот тех, кто мельче, - легко, они втягиваются в рутину. Я опять-таки не против сериалов, это романная форма, которая существует на экране. Но я все время хочу посмотреть какой-либо сериал, но не могу продраться и через десять минут просмотра, потому что, во-первых, герои говорят на каких-то нечеловеческих языках, и, во-вторых, я никак не могу включиться, чтобы досмотреть хотя бы серию до конца. Поэтому я ничего плохого сказать не хочу, но стараюсь своих ребят с актерского факультета пустить туда как можно позже, если уж суждено.

«С Цоем я вообще никогда не работал!»

А Виктор Цой чем запомнился?

Да тем же самым! Личностью!

Но он немного другого порядка, нежели кинозвезды?

Да нет, того же самого. Понимаете, они же все замечательны тем, что не влезают ни в какие рамки! Цой сидел с нами месяца полтора в Ялте на съемках «Ассы», при этом у него было всего два или три съемочных дня. Спрашиваю: «Что ты время-то бьешь?» Отвечает: «Я первый раз в жизни увидел море зимой! Очень интересно море смотреть! Выхожу и вижу: моооре! Могу даже не смотреть, а просто знать: моооре!»

Еще Витя купил себе там обломки мотоцикла, и на этих обломках в своем длинном пальто он ездил по набережной, чем страшно пугал милицию.

И радовал поклонниц?

А поклонниц не было – зима, не сезон. И когда меня спрашивают: «Как вы работали с Цоем?», удивляются, когда я отвечаю: «Я с ним вообще никогда не работал!» Нет никаких историй работ с Цоем типа: «Давай-ка соберемся, Витя, поработаем!» Если бы я так ему сказал, он бы решил, что я, наверное, с ума сошел (смеется – прим. ред.).

Помню, говорю ему как-то однажды: «Ты очень хорошо ходишь!» Он смеется: «А почему я должен плохо ходить! Что я, инвалид?» Вот и вся работа! Это я его похвалил, а он сделал оценку моей похвале.

Иероглиф

Про вас говорят, что вы простой и понятный человек вроде бы, но в ваших фильмах прорывается сюрреализм, нечто от мира хиппи и неформалов. Откуда? Почему?

Так я и думаю, что на белом свете все устроено просто – но непостижимо. Была гениальная история в моей жизни. Когда-то мы снимали в Японии картину «Мелодии белой ночи» со знаменитейшей японской звездой в главной роли Комаки Курихара. На родине она была популярна как у нас Тихонов. Я попросил, чтобы Комаки помогла организовать съемку одной из сцен в каком-нибудь женском монастыре. Она включила свои связи. И вот мы поехали туда, где уже лет сто не было никого посторонних, не говоря уж о мужчинах, а уж тем более из России.

Настоятелем был мужчина. Я побывал в его комнате, в которой не было ничего – только огнетушитель и лист бумаги с единственным иероглифом. Я спросил, что он означает. Он ответил: «Да собственно ничего. Вы кинорежиссер, да?» «Да!» «Вы прилетели сюда из России, да?» «Да!» «Вы снимаете здесь картину, да?» «Да!» «Вам нужна была сцена в монастыре, да?» «Да!» «Вы сюда ехали долго, да?» «Да!» «Добираться было сложно, вы рисковали упасть в пропасть, да?» «Да!» «И вот вы доехали, да?» «Да!» «Заинтересовались моей комнатой, да?» «Да!» «Я показал вам ее, да?» «Да!» «Вы заинтересовались, что нарисовано на этом плакате, да?» «Да!» «Так вот на этом плакате написано: все, что я рассказал вам, это есть – но ничего этого нет…» Никто ничего умнее мне не говорил…

Собственно, наша беседа на этом была завершена. Сергей Александрович закончил ее словами: «Посмотрите, какой вечер чудесный». А вечер был и правда чудесный: из тех, что запоминаются на всю жизнь…

Беседовала Юлия КОПЫТОВА